Болезнь повальной занятости

Омид Сафи, директор центра исламоведения Университета Дьюка рассказывает о тенденции, которая поработила современного человека 21 века.

Несколько дней назад я встретил близкую знакомую. Я остановился, чтобы спросить, как у нее дела, как её семья. Она взглянула на меня и уставшим полушёпотом ответила: «Я так занята, так занята, просто уйма дел, нет времени».

Буквально сразу же после этого я столкнулся с ещё одним товарищем и тоже поинтересовался о том, как у него дела. Но услышал тот же уставший голос и аналогичный ответ: «Я так занят, куча работы, так много нужно успеть сделать». Он выглядел уставшим, загнанным и разбитым.

И это касается не только взрослых. Когда мы десять лет назад переехали в другой штат, мы были полны энтузиазма, поскольку осели в городе, который славился своей продвинутой школьной системой. Новые соседи оказались чудесными людьми. Все складывалось отлично, и мы были счастливы.

После новоселья мы пошли к одной очень дружелюбной соседской семье с вопросом, могут ли наши дочки проводить вместе свободное время, играть и дружить. Мать, очень приятная и открытая женщина, взяла свой телефон и начала изучать календарь. Она очень долго прокручивала расписание, очень неимоверно долго. Наконец она ответила: «В течение ближайших трёх недель у моей дочери есть 45-минутное «окно». В остальное время у неё занятия гимнастикой, фортепиано и ещё уроки вокала. Она очень, очень занята».

Этот ужасный, разрушительный стиль жизни закладывается рано, слишком рано.

И чем интересно закончится такой темп нашей жизни? Почему мы вообще так живем? Почему мы делаем это стилем жизни наших детей? Когда мы вспомним о том, что мы люди, а не просто действующие, движущиеся, работающие роботы?

Народная мудрость: «Нет смысла проживать эту жизнь, если в ней не остаётся ничего… человеческого». Интересно, как мы должны жить, чтобы ЖИТЬ, чтобы чувствовать себя полноценным человеком, а не чрезвычайно занятой, уставшей и почти загнанной лошадью?

Болезнь повальной занятости (давайте называть вещи своими именами: это состояние ощущения вечно не в своей тарелке или ощущения, что никогда и ничего не успеваешь сделать) разрушительна для нашего здоровья и благополучия. Эта «болезнь» лишает нас возможности полноценно общаться с близкими и дорогими людьми и получать максимум удовольствия от обычной жизни и маленьких человеческих радостей, которых мы где-то в глубине души так хотим.

Начиная с 1950-х годов, мы имеем удовольствие сталкиваться с огромным количеством технологических инноваций, которые (как мы думали или как нам обещали) сделают нашу жизнь легче, быстрее, проще. Тем не менее, теперь у нас не осталось вообще никакого свободного времени, по сравнению с тем, как это было несколько десятилетий назад.

Для некоторых из нас (особенно умных, продвинутых и «привилегированных» лиц) границы между работой и домом стали размытыми. Мы живем только с помощью наших чудо-девайсов. Мы прикованы к ним. Мы зависим от них. Смартфоны и ноутбуки – это наша размытая граница офиса и дома, фактически это и есть наша нынешняя жизнь. Как только мы уложили детей спать, мы снова онлайн. Мы не можем быть оффлайн, для нас оффлайн означает дискомфорт.

Моя собственная ежедневная война – это борьба с лавиной писем в электронной почте. Я почти объявил джихад электронным сообщениям. Меня заваливают сотнями писем, и я просто не знаю, как это остановить. Я пробовал различные методы: отвечал только по вечерам, не отвечал во время выходных, просил людей о встрече, а не о письменном общении. Мейлы всё равно продолжали прибывать в непостижимых объемах: личные электронные письма, деловые электронные письма, рекламные электронные письма. И люди ждут ответа – прямо сейчас. А я не могу ответить, ну конечно, ведь я, как вы понимаете, очень занят.

Реальность выглядит всё же иначе. Многие люди вкалывают на двух малооплачиваемых работах для того, чтобы хоть как-то удержаться на плаву. Двадцать процентов детей живут в бедности, а многие родители держатся за работу с минимальной оплатой только для того, чтоб иметь крышу над головой и минимум еды на столе. Мы всё же очень и очень заняты. И это жизнь!

Старые модели, где оба родителя работают вне дома (то есть, полный день в офисе, на заводе, на фабрике) уже устарели. Теперь у нас в большинстве семей взрослые имеют возможность работать удалённо. Но и это не работает, точнее не срабатывает. Мы по-прежнему очень заняты.

Так быть не должно!

Во многих мусульманских культурах, когда вы хотите спросить людей о том, как у них дела, то на арабском это звучит «Kayf haal-ik?», на персидском «Haal-е shomaa chetoreh?». Инами словами, «как ваше Haal?»

Вы спросите, что такое «haal»? Это состояние вашего сердца. То есть мы спрашиваем: «Что ваше сердце делает именно сейчас, в этот момент дыхания?» Когда я спрашиваю «как ваши дела?», то я реально хочу знать, чем вы дышите.

Я не спрашиваю, что у вас на повестке дня в списке ваших дел, не спрашиваю, сколько мейлов в вашей почте. Я хочу знать, чем вы дышите и что ваше сердце чувствует в этот самый момент. Скажите мне. Скажите мне, что в вашем сердце присутствует радость, что оно умеет болеть, что оно умеет грустить, что оно жаждет человеческого прикосновения. Изучите свое собственное сердце, исследуйте свою душу, а потом расскажите мне о них: о вашем сердце, о вашей душе.

Расскажите мне, что вы всё еще помните, что вы человек, а не просто работающая машина. Расскажите мне о том, о чём вы думаете, а не просто ставьте отметки в своём списке дел и встреч. В жизни есть место общению, взглядам, прикосновениям. Позвольте себе простое человеческое общение с человеческими словами и просто вашим присутствием здесь и сейчас, а не в вашем электронном девайсе.

Возьмите меня за руку, посмотрите в глаза, побудьте человеком хотя бы несколько секунд. Расскажите мне что-нибудь о вашем сердце, разбудите своё сердце, в конце концов. Я тоже хочу вспомнить, что я полноценный, живой человек, жаждущий обычного общения, живого, человеческого общения.

Я преподаю в университете, где многие студенты гордятся тем, что они «усиленно учатся, но и отрываются от души». Это и есть отражение нашей жизни и нашей загруженности. Даже наши средства релаксации отражают наш мир сумасшедшей загрузки. Наш отдых – это просмотр фильмов-экшн и организация вечеринок, чтоб оторваться, чтоб уж от души, если еще что-то от души осталось.

У меня нет волшебных решений. Все, что я знаю, это то, что мы теряем способность проживать настоящую человеческую жизнь.

Нам необходимо другое отношение к работе и к новым технологиям. Мы знаем, чего хотим: содержательную жизнь, чувство общности, сбалансированное существование. Но мы не можем жить айфонами. А как вернуться обратно к человеческому?

Уильям Йейтс когда-то написал: «Для того чтобы изучить темную сторону вашей души потребуется больше мужества, чем солдату, готовому уйти на поле боя».

Как именно нам нужно изучать темные уголки нашей души, когда мы так заняты, так заняты? Как нам жить человеческой жизнью?

Я всегда в плену надежды, но мне интересно, если мы готовы к общению о том, что делать и как жить, то каким образом мы хотим реорганизовать и построить иную модель организации нашей жизни, нашего общества, нашей семьи и нашего круга общения.

Да, я хочу, чтоб мои маленькие дети играли, возились в грязи на улице и общались, общались, общались. Я хочу, чтоб они учились тому, как стать человеком. Я хочу того состояния общения, когда мы можем сделать паузу, посмотреть друг другу в глаза, прикоснуться друг к другу и сказать фразу «вот так моё сердце и душа чувствуют сейчас». Я сам хочу подумать о моей собственной жизни, я хочу послушать свое собственное сердце и душу, чтоб знать, чего я стою, и кто я такой. И я знаю, как выразить haal, я знаю, как объяснить состояние моего сердца.

Давайте спрашивать не «как ваши дела?», а «как вы чувствуете ваше сердце и душу сегодня?»

Давайте вернём человеческие отношения, человеческую взаимосвязь, когда один говорит «я сегодня занят», а второй отвечает «Знаю. Мы все заняты. Но что чувствует твое сердце и душа сейчас?»

По материалам onbeing.org; перевод и адаптация Марины Павловой|Flytothesky.ru